Раздолбаи космоса, или Гений кувалды - Страница 43

– Вы что, издеваетесь? – истерически выкрикнул Никита. – Какие крестоносцы? Какие крысы? Историю ласок я знаю и без вас! И я не вижу, какая связь… – Он замолчал, всхлипнул и зашарил по воздуху над кабелем в поисках колпачка. Пузырек с понимающим видом тут же размотал горловину туго налитой прозрачной дыньки.

– Вот как? – удивился Сократыч. – Что ж, тем проще… Тогда я сразу излагаю версию. Суть ее в следующем: предположим, что мир хозяев раньше был наводнен камушками весьма небольших размеров. Чтобы их сломать, не требовалось ни особой мускульной силы, ни навыков. И вот, борясь с этим бедствием, хозяева выписали с какой-то не известном нам планеты побирушек. И зверьки до поры до времени успешно справлялись с возложенной на них миссией. Но что-то изменилось. Глыбы почему-то (только, ради Бога, не спрашивайте, почему!) стали укрупняться, и бедные зверьки с ними уже ничего не могли поделать. И тогда хозяева (а точнее – их агенты, владельцы летающих блюдец) стали искать им замену – приматов с более крепким телосложением… И они нашли нас. Людей. И вот мы при деле. А что же наши мохнатые и лупоглазые предшественники? – Дедок сделал паузу и, сияя, оглядел оторопевших слушателей. – А их постигла судьба ласки. Не в силах с нами соперничать, они одичали и поневоле освоили паразитический образ жизни. Коротко говоря, стали побирушками.

– Эх ты! Перелилось! – Пузырек подхватился и кинулся к своему аппарату. Чертыхаясь и отряхивая с пальцев сорока, а то и более градусные капли, заменил полный пакет пустым.

– Вот за что я дедка люблю, – сварливо заметил он, заваривая кромку и швыряя бурдючок в пролом. – Говорит-говорит – ну ни хрена не поймешь. А потом вдруг как сказанет – хоть стой, хоть падай!…

Никита Кляпов к тому времени уже крепко окосел. Пить он, как и предполагалось, не умел совершенно.

– В-вы х-хотите сказать… – заикаясь от злобы, начал он, проедая Сократыча глазами, – что нас вывозят сюда с Земли с единственной целью – ломать?

Дедок пожал по-птичьи хрупкими плечами.

– Назовите мне другую цель… Я вот пока таковой не вижу.

– Нет, правда, дед! – недовольно вмешался Ромка. – Чего-то ты… гонишь… С Земли-то зачем везти? Сами бы и сломали…

– Стало быть, не могут, – многозначительно изронил дедок Сократыч.

– Кто? Хозяева? Ну ты, дед, даешь! Ты посмотри, чего они тут понастроили… Да им такую фигню сломать – раз плюнуть!

– Технически – да, – согласился дедок. – спорю. А как насчет моральных запретов?

– Чего? – сказал Ромка.

Никита Кляпов медленно поднял голову и тревожно уставил на Сократыча пьяненькие глаза – и так-то близко посаженные, а теперь и вовсе съехавшиеся чуть ли не вплотную.

Дедок глубокомысленно пожевал губами.

– Попробую пояснить, – сказал он. – Предположим, вам, Рома, или вам, Никита, подарили вазу. Она вам не нравится, но выбросить вы ее не можете, потому что это подарок. Тогда вы ставите ее на краешек стола и берете в дом кошку с определенной репутацией… Кошка в ваше отсутствие вспрыгивает на стол и сбрасывает вазу на пол. И вы ни в чем не виноваты. Остается лишь смести осколки в совок…

Никита поднялся, пошатываясь. Глаза его остекленели окончательно.

– Крысы. – хрипло проговорил он. – Крыса бежала… хвостиком махнула…

– Да нет, не крысы, – ласково поправил его Сократыч. – Если следовать моему сравнению, то мы именно кошки. А крысы – это скорее уничтожаемые нами камушки…

Кляпов не слышал.

– Крысы… – повторил он и сделал шаг. В результате этого опрометчивого поступка Никита чуть было не вписался в Пузырьковы змеевики, оплетшие на манер повилики рощицу светоносных стволов.

Заложив второй не менее рискованный вираж, он почти полностью выправил крен и очутился прямо перед светлым овальным пятном, притаившимся на полу среди порхающих бликов.

– Эй! – ошеломленно окликнул его Пузырек. – Ты чего?

– Я… им сейчас… скажу… – Изрекши страшную эту угрозу, невменяемый Никита Кляпов качнулся вперед – и пропал с глаз долой.

– Куда? – завопил Пузырек, бросаясь следом. – На надзорку нарвешься, дурак!

… Когда все трое оказались снаружи, взору их предстала жуткая картина: Никита Кляпов стоял, пошатываясь, и потрясал кулаками вдогонку удаляющейся чернильно-глянцевой надзорке.

– Стой! Стой, сволочь!

Надзорка остановилась, крутнулась на месте – и потекла обратно. Никита навис над ней, занеся сразу оба кулака.

– Так мы, значит, вам крысы? – прорыдал он. – Крысы мы вам?..

Размахнулся посильнее, явно собираясь обрушить кулаки на покатый лоснящийся кожух, потом вдруг отпрянул и начал медленно-медленно пятиться. Только что, мгновение назад, Никита лыка не вязал. Теперь же, уронив разжавшиеся кулаки, он отступал перед надзоркой – совершенно трезвый. Такое впечатление, что похожий на огромную мокрицу механизм за долю секунды просто изъял из крови Кляпо-ва весь алкоголь до последней молекулы.

Столь сильный испуг, наверное, испытывают лишь проснувшиеся внезапно лунатики…

– Эх ты! – с горьким упреком бросил ему Пузырек, когда надзорка уехала. – Вот и пои вас после этого… Думаешь, легко ее гнать-то?

Глава 16

Если ты хочешь
Знать,
Как тяжело
Убежать,
– Я знаю один
Рассказ.
Сергей Есенин

Летающая тарелка, оживляя собою пейзаж, торчала по-прежнему возле пятиэтажки. Время от времени обитатели маленькой колонии выходили на край льдисто мерцающей площади, смотрели на серый коробок «конуры», на крохотное растопырившее лапки стальное блюдце и, ухмыльнувшись, снова исчезали в соломенно посверкивающем лабиринте. Каждого так и подмывало сходить позубоскалить над незадачливыми беглецами, но, к счастью для себя, оба сидельца успели заработать репутацию невменяемых. Крест вон однажды дедку все зубы выбил одним ударом… Выбил, допустим, совершенно справедливо (соображать надо, что говоришь), да и щелчок за это от надзорки получил неслыханно крепкий – неделю потом заикался… И все же связываться с бывшим уголовником никому не хотелось. А мент – тот и вовсе отчаянный. Додумался! Драку с Крестом учинил!